ЕВРАЗИЙСКАЯ ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ.

Советское общество, истощенное предыдущим напряжением коммунистического строительства и неудачами перестройки, находиться теперь в каком-то оцепенении, апатии, духовном разброде и унынии. Российская государственность не обнаруживает пока признаков обновления и укрепления, которые нам так необходимы, и, как будто в сонном царстве, все опять в ней застыло, скованное неодолимой дремой. Российская гражданственность, омрачаемая многочисленными смертями, необычайным ростом преступности и общим огрублением нравов, постепенно разваливается.

Есть отчего придти в уныние и впасть в глубокое сомнение относительно дальнейшего будущего России. Перестройка поставила под вопрос саму жизнеспособность российской демократии и государственности. После кризиса политического, наступил кризис государственный, а за ним и духовный кризис народа, требующий глубокого сосредоточенного раздумья, самоуглубления, самопроверки, самокритики и поиска путей обновления .Советские диссиденты в конце века, как и российские большевики в его начале, уверяли, что такая жизнь происходит от политических причин — вот будет свержен репрессивный коммунистический режим и вместе со свободой придет всеобщее счастье, изобилие, физическое и духовное здоровье.

Свергли царизм в 1917 году, отвергли коммунизм в 1991 году, а ничего как не было, так и нет. Настоящей болезни никто не видит, все слепо верят коммунал-диссидентской пропаганде. Советский интеллигент-диссидент задыхался и думал, что задыхается только оттого, что связан. Это был жестокий самообман. Теперь великая растерянность овладела людьми. Вчерашнего твердокаменного правого национал или социал-де(рь)мократа не узнать: он жмется в центр, на краях стало не то что неуютно, там стало опасно находиться, его охватил панический ужас чисто личного, почти физического самосохранения.

Мафия торжествует, убийства не прекращаются, в обществе гробовое молчание. В результате перестройки всеобщего исцеления не произошло, значит, каждому и дальше придется влачить свое жалкое существование, и интеллигенция разбегается вновь, как испуганное стадо .Формально многие еше теснятся вокруг старого знамени, но прежней веры уже нет. Гипноз перестройки постепенно исчезает и человек начинает понимать, что и на этот раз подсунутая диссидентами западная идея, цель и западный образ жизни опять оказались западней. Интеллигенция и на этот раз не могла победить деспотизм, ее второе сокрушительное поражение в 1993 году, как и в 1917, было предопределено, потому что ошибочным и неверным был выбранный путь. И не будет нам победы, а с ней и свободы, пока мы не станем духовно здоровыми и сильными, потому что взять и упрочить свободу можно только крепкими руками в дружном всенародном сотрудничестве. А личная крепость и общность с людьми, как условия свободы, достигаются только в правильно сформированном собственном своем духе. Отдельные здравомыслящие люди начинают понимать, что причина неудач не в недостатках многочисленных партий и их многочисленных программ, а в чем-то другом, в душе человека.

Душа интеллигенции, этого создания Петра, есть вместе с тем ключ к грядущим победам российской интеллигенции. Через прорубленное Петром окно в Европу хлынул в Россию западный воздух, одновременно живительный и ядовитый. Отсортировать, отфильтровать лекарство и яд была еще со времен Петра и остается по настоящее время главнейшей задачей российской интеллигенции, ее историческое призвание, а потому и устрашающе огромна ее историческая роль перед прошлым, настоящим и будущим своей страны .Кризис российско-советской интеллигенции продолжается. Теперь можно сказать, что это уже не кризис коллективного духа, как прежде, а кризис индивидуального сознания, когда не общество всем фронтом повернется в другую сторону, как оно уже не раз поворачивалось и все не туда, а личность начнет собой определять направление движения общества. Теперь принудительная монополия общественного коллективизма свергнута, наступает другое время, чреватое новыми трудностями. Юношу на пороге жизни теперь уже не встретит готовый идеал, и каждому придется самому определять для себя смысл и направление своей жизни, когда каждый будет чувствовать себя ответственным не только за все, что он делает, но и за все, что он не делает. Самой силой вещей он будет приведен к тому, чтобы осознать самого себя и осмыслить свое отношение к миру, и мир будет лежать перед ним открытый, и потом вырастая он будет собственной личностью отвечать за каждый свой шаг, и ничто ни разу в течение всей жизни не снимет с него этой свободно-сознательной ответственности .

Многие в Советском Союзе после первых разрушительных лет перестройки повторно, как и после разрушительных лет революции, испытали глубокое разочарование в интеллигенции, усомнились в ее исторической годности, убедились в ее массовой несостоятельности быть авангардом, элитой общества. Перестройка обнажила, подчеркнула, усилила худшие стороны ее духовного облика, освещенные ранее лишь немногими, прежде всего Достоевским и Чеховым, замалчивать которые теперь было бы не только непозволительно, но и преступно, ибо на чем же тогда может основываться теперь наша надежда, как не на том, что годы общественного упадка окажутся вместе с тем и годами спасительного покаяния, в котором возродятся силы духовные, родятся и воспитаются новые люди, новые работники на русской ниве. Обновиться Россия не может, не обновив прежде всего свою интеллигенцию .

ЧТО же ДЕЛАТЬ интеллигенции и с интеллигенцией? Сначала ей надо "покаяться", т.е. пересмотреть, передумать, обсудить и осудить свою прежнюю душевную жизнь, чтобы возродиться к новой. Вот почему первое слово проповеди Евангелия есть призыв к покаянию, основанному на самопознании и самооценке. Должна родиться новая душа, новый внутренний человек,

который будет расти, развиваться и укрепляться в жизненном подвиге. Речь идет не о перемене политических или партийных программ, а о гораздо большем — о самой человеческой личности, не о деятельности, а о ДЕЯТЕЛЕ. Перерождение это должно совершиться незримо в душе человека. Еще Достоевский в своих "Бесах" сравнивал Россию и, прежде всего, ее интеллигенцию с евангельским бесноватым, который был исцелен Христом и мог найти здоровье и восстановление своих сил лишь у ног Спасителя. Это сравнение остается в силе и теперь.

Легион бесов вошел в гигантское тело России и сотрясает его в конвульсиях, мучает и калечит. Только душевным подвигом, незримым, но великим можно излечить ее, освободить от этого легиона .Интеллигенция отвергла Бога, она отвернулась от Него, исторгла из сердца своего Его образ, лишила себя внутреннего света жизни и платиться вместе со своею родиной и народом за эту измену, за это духовное самоубийство. Но странно, она не в силах забыть об этой сердечной ране, восстановить душевное равновесие, успокоиться после произведенного над собой опустошения. Отказавшись от Бога, она носит Печать Его на сердце своем и мается в бессознательной тоске по Нем, не зная утоления своей жажды духовной. И эта мечущаяся тревога, эта нездешняя мечта о нездешней правде кладет на нее свой особый отпечаток, делает ее такой странно иступленной, неуравновешенной, как бы одержимой. Как та прекрасная Суламита, потерявшая своего жениха: на ложе своем ночью, на улицах и площадях искала она того, кого любила душа ее, спрашивала у стражей городских, не видели ли ее возлюбленного, но стражи, обходящие город, вместо ответа, только избивали ее. А между тем, Возлюбленный, Тот, о Ком тоскует душа ее, близок. Он стоит и стучится в ее сердце. Будет ли когда услышан стук Его?

Для российско-евразийской интеллигенции предстоит медленный и трудный путь перевоспитания личности, на котором нет скачков, нет катаклизмов, где побеждает лишь упорная самодисциплина и тpуд. Российская Евразия нуждается в новых деятелях на всех попpищах жизни: государственной — для осуществления реформ, экономической — для поднятия народного хозяйства, культурно-образовательной — для работы на пользу российского просвещения, духовной — для поднятия силы духа в человеке. Новые люди, если дождется их Россия, будут, конечно, искать и новых практических путей для своего служения людям и они откроются их самоотверженному исканию .

Интеллигенции необходимо пересмотреть все свое миросозерцание и ей надо в идейном кругозоре коренным образом измениться и это изменение должно произойти по двум направлениям. Прежде всего, интеллигенция неизбежно "обуржуазится" и распределится по разным классам, слоям и сословиям общества, начнется формирование настоящей элиты. Но это не духовный переворот, а лишь приспособление духовной физиономии советских ИТР и служащих к новому социальному укладу. Настоящий духовный переворот произойдет только в результате борьбы идей, и только этот духовный переворот, эта духовная перестройка представляет главную ценность. Русская интеллигенция при всех своих недостатках и противоречиях обладает одним ценным формальным качеством: она всегда ищет новые идеи, а в них веру, стремится подчинить идее, вере, пророку или вождю свою жизнь. Так и теперь она стоит перед величайшей и важнейшей задачей пересмотра старых ценностей и творческого овладения новыми. Правда, этот поворот может оказаться столь решительным, что, совершив его, она вообще может перестать быть российской интеллигенцией в старом, русском, привычном, смысле этого слова. Но это к добру! На смену старой российской интеллигенции и советским "ИТР и служащим" грядет новая евразийская интеллигенция, которая очистит это имя от накопившихся на нем исторических грехов и словесной бессмыслицы, восстановит истинный и благородный оттенок его значения .

Очередное идейное брожение будет плодотворным и творческим только в том случае, если родиться новый евразийский идеал, способный пробудить в российской молодежи интерес и любовь к истиной жизни. Процесс этот только начался и поскольку российская духовная жизнь тесно связана с духовной жизнью других стран, особенно "ближнего зарубежья", то он неизбежно приобретет "международный" характер, и российко-евразийская интеллигенция, как особая культурная категория, будет порождением взаимодействия всех истинных евразийских интеллигентов. Идейный кризис общества нельзя лечить ни ромашкой тактических директив, ни успокоительным режимом безыдейной культурной работы. Нам нужна упорная работа и над евразийской культурой. Но именно для того, чтобы в ней не потеряться, а устоять. А для этого нужны идеи, творческая борьба идей. "Истина" и ее автор предлагают такие идеи и такую борьбу .

Мы освободимся от внешнего гнета лишь тогда, когда освободиться наша интеллигенция от внутреннего интеллектуального и духовного рабства. Так называемая русско-советская интеллигенция, на самом деле никакая не русская и тем более не советская, а евразийская, потому что в "русской" душе намешано много всякой славянщины-татарщины, барщины-коммунальщины и прочей тьмутараканщины. Поэтому каждый так называемый русско-советский интеллигент и верещит, как правило, только из своего угла или из духовно близкой ему западной или восточной стороны или страны, что не позволяет нам до сих пор иметь своей единой и родной ни российской, ни советской и никакой другой настоящей интеллигенции, и не будет ее до тех пор, пока хотя бы некоторые интеллектуальные "сверчки" Российской Евразии не осознают себя евразийцами, и тогда родиться единая и могучая евразийская интеллигенция .Старые даже истинные евразийские интеллигенты видели не все истинные причины застоявшегося детства российско-советской интеллигенции и тем более знали не все пути ее возмужания. "Истина" закрывает этот пробел в философии и открывает главное направление ее возрождения — это рождение и развитие собственных российско-евразийских идей...